Вы замечали, что в последнее время очень усилились ностальгические настроения по совку? Социальные сети забиты всякими няшными картинками из советского прошлого, постами про газировку по 3 копейки и прочей ерундой, а любой критический пост о жизни в СССР вызывает такой шквал критики, что осмелившегося замахнуться на святое буквально сносит цунами.
Антитарифные митинги, которые не прекращаются уже два месяца в Мариуполе, - они же тоже отчасти про совок. Ведь люди там не просят экономически обоснованных тарифов. Они просят низких тарифов (а лучше вообще бесплатных ком. услуг). Ну а чего? В СССР же вон какая дешевая коммуналка была!
На последнем митинге и совсем уж до большевистских лозунгов дошло - призывали свергнуть самодержавие.
Фото - Вячеслав Твердохлеб, Facebook
Откуда же у нас берется эта любовь к СССР? В 1991 году 90% населения страны проголосовало против страны Советов – за независимую Украину.
Не знаю, почему так голосовали другие люди, но я знаю, почему за независимость голосовали мои родители. Им очень непросто жилось в СССР. С его дешевой газировкой, колбасой и бесплатными квартирами. В квартире нам отказали. Сказали: «Вот если бы у вас были разнополые дети, тогда бы мы поставили вас в очередь. А у вас две девочки, они прекрасно могут спать на одной кровати». И главное - никаких перспектив изменить ситуацию, как ни старайся.
За колбасой (сахаром, мясным фаршем, конфетами, печеньем, молоком, творогом и так далее) надо было стоять в очереди, а чтобы двух девчонок как-то прилично одевать и не ходить, как тысячи людей, в одинаковой одежде, моей маме приходилось после смены на заводе усаживаться за швейную машинку и шить.
Мои родители голосовали за независимость, потому что, как и многие тогда, полагали, что если Украине не нужно будет кормить голодный Воронеж с Таганрогом, жизнь станет богаче.
В 1991-м все прелести совка были перед глазами. В 2021-м, спустя 30 лет после провозглашения независимости, многие стали забывать, чем на самом деле был СССР – территорией неравенства и несправедливости. (Согласитесь, если один вкалывает всю смену на заводе и получает 120 рублей в месяц, а рядом -халтурщик, который полмесяца отсиживается на больничном, а потом плюет в потолок, уклоняясь от работы, и получает в конце месяца ровно столько же - 120 рублей, то какое же это равенство! Это несправедливость, убивающая любую мотивацию вообще что-то делать). А подзабыв – заскучали за всем этим. Причем не только у нас. На Западе – тоже. Раньше, глядя на советскую жизнь со стороны, из-за железного занавеса, там ужасались и всеми силами строили у себя дома капитализм. Систему, нетолерантную к лентяям и бездарям. Систему, далекую от уравниловки. Систему, которая отстроила самое близкое к справедливости жизненное уравнение: чем лучше работаешь, чем умнее, опытнее, креативнее, чем ты квалифицированнее, тем больше ты стОишь на рынке труда, тем богаче ты живешь.
Сейчас, когда страна Советов пала, и визуализации, к чему приводит так называемое равенство, больше нет, на Западе ужасаться перестали и тоже захотели попробовать построить общество равенства и справедливости.
В конце января на сайте ВВС была опубликована статья (вот здесь вы можете прочитать ее полностью) об эксперименте, который провел один британский предприниматель.
Келвин Бентон на востоке Лондона основал частную компанию Spill, которая оказывает психотерапевтические услуги. Он попробовал реализовать в своей компании идею социальной справедливости, установив всем сотрудникам одинаковую зарплату. Вместе с компаньонами он решил, что 36000 фунтов в год – достаточная сумма, которая обеспечит нормальный уровень жизни в Британии.
Первоначально, когда в компании работали только 5 человек, и обязанности распределялись более-менее равномерно между ними, проблем не возникало.
Но за последний год из-за коронавируса число людей в Лондоне, нуждающихся в психотерапевтической помощи, резко возросло. Продажи Spill выросли на 40%. "Мы получили взрыв спроса", - говорит Келвин.
Келвину Бентону понадобилось расширять Spill. Открытая два с половиной года назад, фирма в настоящее время обслуживает более 100 британских компаний, имеет 13 штатных психотерапевтов и ряд нанятых на неполный рабочий день. Кроме того, Бентону пришлось нанимать офис-менеджеров и программистов. Он продолжал всем платить 36 тысяч фунтов в год.
И тут начались проблемы. От него стали увольняться профессионалы, на которых держался авторитет компании, но зато уборщицы и офис-менеджеры стояли в очереди, чтобы устроиться сюда. А все потому, что средняя зарплата программистов, психотерапевтов на рынке труда в Лондоне намного выше, чем 36 тысяч фунтов, а вот у офис-менеджеров – наоборот, намного меньше.
Недовольны были и менеджеры по продажам. Как правило, специалисты на этой позиции получают процент от заключенных сделок. В Spill продажи резко возросли, а зарплаты у менеджеров остались фиксированными.
Начались конфликты и другого рода.
"Когда наша команда была сформирована, появились люди, которые внесли бОльший вклад в компанию, чем другие. У нас были люди, которые работали дольше, чем другие. Начал возникать вопрос: должен ли этот человек получать такую же сумму, как и новичок? Это вызвало конфликт в команде и дискуссию о том, что эксперимент - ошибочный, и стоит ли его продолжать».
В конце концов, после года эксперимента, под давлением своих сотрудников, Келвин Бентон принял решение о его остановке. Он вернулся к рыночной системе оплаты труда.
«Я был очень разочарован, - сказал Бентон. – Мы хотели сделать что-то демократичное и равноправное. Но очевидно, что традиционные практики придуманы не просто так, и опыт показал, что не стоит изобретать велосипед».
Согласитесь, поучительная история. Она про то, что принцип «от каждого по способностям, каждому – по потребностям» - провальный. Что лучший стимул эффективно работать – это зависимость от результата. А единственный способ улучшить свое благосостояние – больше зарабатывать.
В Украине, где людей, получающих социальную помощь от государства – 19 миллионов человек, а работающих граждан, обеспечивающих возможность этих социальных выплат, – всего 10 миллионов, стоит хорошо над этим задуматься.
Анна Романенко
